Коллективное изобретение (1934) - одна из тех картин Рене Магритта, которые одновременно расстраивают, притягивают и пугают, заставляя ломать голову: что здесь не так? В отличие от того же Сальвадора Дали, обладавшего даром с редкой реалистичностью изображать самые фантасмагорические плоды своего воображения, Магритт, предпочитал отталкиваться от реальности - он и вообще, как мы знаем, недолюбливал это словечко - "сюрреализм", предпочитая называть себя "магическим реалистом".
Рене Магритт чем-то напоминает большого ребенка, который неторопливо перебирал детали огромного конструктора под названием "Жизнь", размышляя, как бы из обычного соорудить необычное. Как?
Да самыми разными способами: можно взять, например, вполне "классическую" русалку, или, точнее, морскую деву, которая, как мы знаем, состоит из двух "деталек": верхней человеческой и нижней рыбьей - и поменять эти "детальки" местами - и получится картина "Коллективное изобретение", которая, как мы уже сказали, одновременно расстраивает и пугает.
Пугает - потому что получилось действительно необычно, а человек так устроен, что боится всего необычного. Расстраивает - потому что заставляет думать: а не послужил ли поводом для написания картины известный трагический эпизод из жизни художника? Мать Магритта Регина совершила самоубийство, утопившись в реке, когда Рене было 14 лет - но, вдумавшись, понимаешь, что вряд ли это предположение является верным: в противном случае картина не несла бы столь ярко выраженного сексуального подтекста.
Однако сексуальный подтекст есть, а название картины сразу и недвусмысленно отсылает нас к "коллективному бессознательному" - термину, впервые введенному Юнгом в 1916 году в статье "Структура бессознательного".
Известно, что Магритт не всегда положительно относился к психонализу, однако, не будем забывать, он был видным участником движения сюрреалистов, а значит, без псхоанализа и всяких "фрейдистско-юнговских штучек" обойтись все-таки не мог. Не мог и не собирался - иначе не было бы такого названия.
Коллективное бессознательное, как известно, состоит из множества архетипов. Магритт берет архетип морской девы (русалки, сирены) выворачивает его наизнанку и предлагает нам взглянуть на это "изобретение" и оценить его отличия от "оригинала" - то есть, "классического архетипа морской девы".
А что есть классический архетип? Морская дева, или сирена - это абсолютный образ воинствующего и коварного феминизма, созданного на погибель мужчинам, что нашло отображение и в ее анатомии: при всей внешней привлекательности верхней половины соблазненному и очарованному ею мужчине никогда не суждено довести процесс общения с морской девой до логического финала: это в принципе невозможно, потому что там, где должно находится вожденное женское лоно - рыба! Рыба!
Если принять во внимание первоначальную и основную функцию сирен: своим обманчиво-сладким пением сбивать с истинного курса моряков (то есть, мужчин), чтобы суда их, разбившись о скалы, погибли, станет окончательно очевидным, что сирена в ее "классическом варианте" - символ агрессивного феминизма.
Однако стоит поменять верхнюю и нижнюю половины местами, как это сделал Магритт - и картина разительно меняется! Мы получаем абсолютно бессловесное (немое как рыба) существо, при этом обладающее всеми необходимыми первичными половыми признаками, благодаря которым "логический финал", упомянутый нами выше, становится вполне возможным. А если принять во внимание тотальную бессловесность верхней половины - не просто возможным, но возможным без каких-либо ограничений.
Иными словами, вместа "классического" архетипа морской девы Рене предлагает нам только что "изобретенный" им идеальный архетип сирены - идеальный, разумеется, с коллективно-бессознательно-мужской точки зрения. Означает ли это, что Магритт был воинствующим противником феминизма? Вовсе нет, и даже напротив: сюрреалисты, как мы знаем, отличались необычайной широтой и прогресивностью взглядов в этом отношении.
Однако тот факт, что Магритт не был антифеминистом, вовсе не означает, что идеально-коллективно-бессознательно-мужского варианта русалки не существует - пусть даже исключительно в воображении отдельно взятых мужчин... Одним словом, здесь есть над чем поразмыслить - а ведь как раз такого эффекта и добивался Магритт.
Write a comment