Разговор о том, как познакомились Сальвадор Дали и Гала, заходит на каждой нашей экскурсии в Театр-музей Дали в Фигерасе, что вполне ожидаемо: представить себе "Дали по отдельности", без накрепко сросшейся с ним в сиамского близнеца Галу - жену, Музу, "товарища по оружию", продюссера и казначея империи "Гала-Дали" - так же сложно, как вообразить страну, где политики не воруют и заботятся о благосостоянии граждан.
То есть, это невозможно в принципе. Что до "той самой встречи" Сальвадора Дали и Галы, которой суждено было растянуться на полвека и оплодотворить мир искусства 20-го столетия великими свершениями и не менее грандиозными аферами и скандалами - она случилась всего в 35 км от Фигераса, куда мы направляемся: в рыбацком городке Кадакес, где родился когда-то дед Дали, старый Галь, и где у семейства впоследствии был загородный дом.
Встреча эта произошла в живописной, но отъявленной глуши, куда и сегодня не так просто попасть по причине крутого горного серпантина, не преодолев который, до Кадакеса не доберешься - разве что только вплавь. В те времена, когда встретились Дали и Гала (1929) Кадакес был неизмеримо большей глушью, чем сегодня: деревья тогда были выше, дороги - хуже, а машины - реже и медленнее.
-Но как ее, как ее-то туда занесло? - справедливо вопрошают туристы, зная о русском происхождении жены Сальвадора. Как уроженка города Казань оказалась на самой восточной оконечности Пиренейского полуострова?
-Да очень просто! - отвечаю я. Как всегда - исключительно дело случая! Случая, или, скорее, судьбы - потому что я не верю в случайность. Что же, в двух замысловатых кривых очертим траекторию жизненного пути Галы, чтобы привести казанскую девицу в ту самую точку, предначертанную небом, где ее уже ожидал Сальвадор Дали.
Смотреть видео "Гала в картинах Дали" на нашем Ютуб-канале:
Итак, 26 августа 1894-го, в далекой Казани, в семье средней руки чиновника Ивана Дьяконова на свет появилась девочка, нареченная, прошу заметить, Еленой. Папа девочки, отличавшийся слабым здоровьем, не задержался на этом свете, а мать Антонина, будучи женщиной неунывающей и хваткой, вскоре каким-то образом смогла окрутить столичного адвоката Дмитрия Ильича Гомберга - "золотого еврея", который на Антонине женился и забрал всю семью к себе в Москву, где зарабатывал отличные деньги адвокатской практикой.
Кроме Леночки, в семье было еще трое детей - так что прошу оценить предприимчивость Антонины с одной стороны, и высокую порядочность, пожалуй, даже самоотверженность московского юриста - с другой. Вероятно, и скорее всего, причиной всех этих довольно неправдоподобных и даже безрассудных поступков была любовь.
В Москве Леночка быстро сделалась любимицей Дмитрия Ильича - да и сама полюбила "нового папу". Полюбила настолько, что даже взяла себе его отчество: в документах в дальнейшем она всюду фигурирует не как "Ивановна", а как "Дмитриевна".
Здесь следует сделать маленькую оговорку: в последнее время все большую популярность набирает альтернативная версия, согласно которой все было не так. Дескать, мама Елены, вышеупомянутая Антонина, действительно была замужем за земским заседателем Иваном Дьяконовым, но крайне недолго.
В возрасте 20 лет она оставила супруга и уехала в Москву, где познакомилась с Гомбергом (в то время - еще студентом) и в гражданском браке с ним родила четверых детей - Вадима, Елену (Галу), Николая и Лидию. Согласно этой версии, Елена является родной дочерью Гомберга, что сразу устраняет все нестыковки с отчеством. Однако считать эту версию стопроцентно точной также нельзя - посему можете взять на веру ту, которая вам более симпатична.
Так или иначе, Лена Дмитриевна проживала в Москве и училась не где-нибудь, а в хорошей частной гимназии Брюхоненко - в той самой, где маленькими крепкими зубами грызли гранит науки сестры Цветаевы, папа которых трудился там же преподавателем. Сестры Цветаевы - каково? Как говорят сегодня - уровень! Замечательную поэтессу знают все, а в одном классе с нашей Леной училась младшая сестра Марины - Анастасия.
Елена Дмитриевна Дьяконова в юные годы. Любознательна, стройна и интересна. Уже знает себе цену, но насчет точной суммы пока сомневается...
Выйдя из гимназии, Леночка окончила курсы гувернанток и начала уж было приискивать место, но в 1913-ом врачи заподозрили у ней чахотку (туберкулез), и заботливый отчим настоял, чтобы она прошла курс лечения на швейцарском горном курорте Клавадель.
В Клаваделе Лена познакомилась с носатым, как все французы, и утонченным, как лишь избранные представители этой нации, парижанином Эженом Гренделем - начинающим поэтом и будущим столпом сюрреализма.
Ксатати, именно Елена придумала субтильному французу более благозвучный и уж точно куда более подходящий для поэта псевдоним - Поль Элюар, под которым тот и обрел, в конце концов, известность, как стихотворец и видный участник сюрреалистического движения, возглавляемого Андре Бретоном.
В свою очередь, Эжен-Поль придумал для Елены имя-прозвище "Гала" (торжество, праздник - фр.), и, как выяснилось впоследствии, отплатил ей сторицей: именно под этим вымышленным именем она вошла в историю. Пройдя курс лечения, молодые люди, так и не павшие жертвой физической близости, разъехались по своим странам, но искра, что называется, была заронена. Из искры этой суждено было возгореться пламени любви, для которой расстояния - не преграда.
Гала и Поль Элюар в Клаваделе (1913). "Любовь нечаянно нагрянет"...
После длительной переписки, в самый разгар Мировой войны, накануне грядущей в России великой смуты, Гала (отныне мы будем звать ее так) оставляет сумбурную родину и высаживается на перроне парижского вокзала, чтобы перестать, наконец, быть невестой и сделаться Элюару законной женой.
Вот так - стараюсь излагать предельно кратко. Гала, благодаря моим стараниям, оказалась в Париже максимально быстро. И, если вы обратили внимание, в космической скороговорке выше уже прозвучало ключевое слово: сюрреализм.
В сюрреалистический кружок входил и молодой Сальвадор Дали, введенный туда Жоаном Миро - еще одной всемирно известной звездой авангарда, "нашим человеком из Барселоны".
В августе 1929-го молодой Дали, бывавший в Париже лишь редкими и краткими наездами (иначе и не могло быть при его статусе недоучившегося студента и пока еще не продающегося художника), пригласил в каталонский Кадакес погостить Рене Магритта с женой, Камиля Гоэманса (с женой), а также Поль Элюара (с женой Галой и дочерью Сесиль).
Поль, Гала и Сесиль прибыли позже остальных. Все устали после длительной дороги на авто, и потому знакомство Дали с Гала (разумеется, он был наслышан о ней, но не знаком лично) вышло несколько скомканным. Она показалсь ему интеллигентной, но утомленной и явно скучающей от того, что муж затащил ее "в такую дыру".
Дали показался ей "невыносимым типом" - возможно из-за черных лакированных волос, которые, как она чуть позже призналась, придавали молодому Дали вид "профессионального танцора аргентинского танго". Вечером того же дня они все же разговорились и нашли друг в друге больше положительных качеств, но...
Но настоящая "химия" - та самая магия Галы, о которой упоминали многие и которая действовала неотразимо - эта колдовская "химия", эти чары ведьмы по-настоящему завладели Сальвадором Дали только ночью.
На следующий день было договорено об общей встрече на пляже, и Дали проснулся еще затемно с четким пониманием того, что вчера случилось событие неизъяснимой важности: он познакомился с удивительной женщиной, о которой мечтал еще ребенком, женщиной, которую писал на своих полотнах, не зная, существует ли она на самом деле, или явялется лишь плодом его воображения - и вот, не далее, как вчера, он уведел её, вымечтанную" и возлюбленную заранее, во плоти и крови.
Сложно представить себе более не подходящую друг другу пару! 25-летний художник-провинциал, почти не выезжавший за пределы Испании - и 35-летняя парижанка, объехавшая половину мира и привыкшая вращаться в кругах выдающихся интеллектуалов и набитых деньгами меценатов, необходимых искусству, как воздух...
Девственник, испытывавший необоримые проблемы в отношениях с женщинами, нехватку которых он компенсировал исступленной мастурбацией - и развратная, ненасытная до любовных удовольствий не менее, чем Полина Боргезе, познавшая все виды физической близости нимфоманка...
Нищий, живущиий на средства отца художник, вынужденный довольствоваться малым - и привыкшая к известной роскоши женщина в свободном полете, не привыкшая слышать слово "нет".
Всё, решительно всё было против этого союза. Всё, если что-то и могло случиться, должно было закончиться краткой интрижкой, легким любовным приключением, еще одним скальпом на поясе вечной охотницы Галы - и все, в конце концов, вышло иначе.
Почему? Да потому что есть на свете чувство, которое одни проклинают, другие обожествляют - но и первые и вторые сходятся в том, что сила, которой это чувство обладает, исключительна и не знает преград. Да - я о любви.
В том, что Дали был охвачен именно любовью, свидетельствует его собственное описание этой судьбоносной встречи. В отличие от многих страниц "Тайной жизни Сальвадора Дали", написанной им самим и намеренно искажающей действительность, в правдивости именно этого эпизода не возникает ни малейших сомнений, да и воспоминания находившихся в то время рядом с ними людей однозначно свидетельствуют - да, все было именно так!
Вот что пишет Дали в "Тайной жизни" о своих приготовлениях перед встречей с Гала на пляже утром следующего дня:
"Я не мог оставаться перед своим мольбертом. Я примерил серьги сестры — ну уж нет, это украшение мало подходит для купания. И все же мне хотелось пококетничать с Элюаром. Почему бы не появиться голым и растрепанным? Ведь накануне они видели меня со слипшейся прической и таким же увидят вечером. Когда они придут, думал я, спущусь с палитрой в руке, с колье на шее и растрепанным.
В сочетании с моей загорелой, как у араба, кожей, это произведет интересный эффект. Оставив наконец мольберт, я стал криво обрезать свою самую красивую рубашку, чтобы она была не ниже пупа. Надев ее, я рванул ткань и проделал большую дыру на плече, другую на груди посредине, обнажив черные волосы, третью сбоку, над коричневым соском. А ворот? Оставить его открытым или застегнуть? Ни то, ни другое. Вооружившись ножницами, я отрезал его совсем.
Оставалось решить последнюю задачу: плавки. Они казались мне слишком спортивными и не соответствовали наряду светского экзотического художника, который я смастерил. Я вывернул их на левую сторону, выставив на всеобщее обозрение грязную хлопковую изнанку в ржавых пятнах от окислившегося пояса. Чем еще развить тему сильно ограниченного купального костюма?
Это было только начало: я выбрил подмышки, но, поскольку не добился идеального голубого цвета, который видел у элегантных мадридских дам, взял немного бельевой синьки, смешал ее с пудрой и покрасил подмышки. Получилось очень красиво, но лишь до тех пор, пока от пота мой макияж не потек голубыми ручьями. Протерев подмышки, чтобы смыть подтеки, я увидел, что кожа покраснела. Это было не хуже голубизны, и я понял, что мне нужен красный цвет.
Ранняя работа Дали "Портрет отца и дом в Эс-Льяне" (1920). В глубине - тот самый дом семейства Дали в Кадакесе, где Дали проделывал над собой все описанные им манипуляции. Дом, кстати, прекрасно сохранился до наших дней. До своей смерти в 1989-ом в нем проживала родная сестра художника - Ана Мария.
Бреясь минуту назад, я слегка порезался и справа появилось пятнышко засохшей крови. Я еще раз выбрился «Жиллетом» и вскоре мои подмышки были в крови, которую я не без кокетства размазал по телу. Теперь надо подождать, чтобы кровь подсохла. На коленях получилось так красиво, что я не удержался и еще немного изрезал там кожу. Какая работа! Но и это еще не все: за ухо я сунул цветок герани.
Теперь нужны духи. Одеколон неприятен. Что же? Сидя на табуретке, Сальвадор Дали глубоко задумался. Ах! Если бы он смог надушиться запахом козла, который каждое утро проходит под его окнами! Внимание: Дали внезапно вскочил, осененный гениальной идеей… Я нашел духи! Я включил паяльник, которым пользовался для гравюр, и сварил в воде рыбий клей.
Сбегал на зады дома, где, я знал, стоят мешки козлиного помета, аромат которого до сих пор нравился мне лишь наполовину, взял горсть помета и бросил в кипящую воду. Потом размешал пинцетом. Теперь сперва шибануло рыбой, затем козой. Но немного терпения — микстура достигнет совершенства, когда я добавлю несколько капель лавандового масла. О чудо! Вот это точь-в-точь запах козла. Охладив его, я получил массу, которой намазал тело. Теперь я готов"...
Из этого описания замечательно видно, что Дали пропал, обезумел и готов на все, чтобы добиться расположения этой женщины из совершенно высших миров.
И ведь добился! Обаял, очаровал, сбил с ног - он, "деревенщина" и неотесанный провинциал-самородок! Абсолютно уверен: именно чистота и искреннность чувства молодого Сальвадора пробудили и в изрядно окостеневшем сердце Гала ответную реакцию - ставшую откровенной неожиданностью для нее самой.
А дальше - мы знаем, как бывает с этой любовью. Она напоминает горную реку, которая за полчаса из еле заметного ручейка превращается в ревущий поток, убийственно опасный для всякого, кто окажется на его пути. Дальше - сбило с ног, похватило и понесло. Понесло так, что уже к вечеру, наблюдая спятившего от нахлынувшего чувства Сальвадора у своих ног, она, по словам самого Дали, сказала ему:
-Мальчик мой - мы с вами никогда больше не расстанемся.
Этот момент, от которого за версту несет театральщиной - пожалуй единственный, где можно усомниться в правдивости слов Дали. Впрочем, так ведь и вышло! Совладать с собою Гала уже не могла и совершила один из самых безрассудных и бескорыстных поступков в своей жизни: променяла обеспеченный парижский быт на полную неизвестность и ожидаемую нищету.
Тем летом Гала и Элюар приехали в Кадакес вместе, а вот уехал Элюар один - ждали срочные дела в Париже. Гала задержалась в Кадакесе еще на 6 недель, за время которых чувства между ней и Дали определились окончательно - и Поль Элюар получил отставку.
Окончательное объяснение между Сальвадором и Галой состоялось в нескольких км от Кадакеса - на мысе Креус, стократно воспетом в работах Дали всех периодов. Надо сказать, крайняя робость Дали в вопросах секса так и не позволила ему сделаться ее любовником в то лето, перетекшее в осень. Вероятно, Гала неимоверно раздражалась, не понимая, почему Сальвадор бесконечно таскает ее по совершенно безлюдным скалам мыса Креус - но до "логического финала" довести отношения все никак не может.
Никаких замечаний Галы на этот счет не сохранилось - однако, похоже, дело обстояло именно так. В "Тайной жизни" Дали в высшей степени эмоционально описывает решающую любовную сцену, разыгравшуюся между ними "в одном из самых пустынных и диких мест Кадакеса".
Когда их пылкие, но достаточно невинные, по причине страха и неопытности Сальвадора, игры разожгли, тем не менее, кровь в обоих, юный каталонец стал настойчиво приставать к Гале с вопросом: "Что, скажи, что мне сделать с тобой?" На это Гала почто простонала: "Убей меня!" Дали отреагировал на ее слова самым нелепым образом: он слегка придушил Галу (довольно, впрочем, вяло) - на том всё и закончилось.
Будь Дали поопытней в любовных делах и владей он французским сленгом, он понял бы, что "убей" в данном случае означало "затрахай меня до смерти". Так, во всяком случае, ее понял бы любой француз. Дали, однако, не был искушен в любви (он оставался на тот момент убежденным девственником) и не разбирался в тонкостях французского языка - и потому коитус был отложен на несколько месяцев.
Впрочем, все это сущие мелочи. Важно другое: после этой сцены оба знали наверняка, что между ними всё серьезно - гораздо серьезнее, чем предполагалось вначале. Именно тогда, думается, Гала сделала окончательный выбор в пользу Сальвадора.
Это один из немногих искренних поступков эгоистичной, холодной, корыстолюбивой, расчетливой, а впоследствии и откровенно жадной женщины - и тем он особенно ценен. Легко добиться праведности от праведника, и совсем не то - от закоренелого грешника! Гала поступила совершенно несвойственным ей образом: как будто под мертвым мрамором проступило вдруг живое человеческое лицо - чтобы вскоре скрыться обратно.
На восьмом десятке лет Гала была очень зависима от азартных игр. Но самую отчаянную и решительную ставку в своей жизни она сделала почти полвека назад, поставив все на странного талантливого паренька с лакированными волосами, напоминавшего ей танцора аргентинского танго - и взяла весь банк.
Статьи по теме:
Кадакес, мыс Крреус и Порт-Льигат
Гала Дали - не просто муза?
Write a comment