Пастель Эдгара Дега "Голубые танцовщицы" (1897) давно и прочно вошла в золотой фонд мирового живописного искусства и в наши дни по праву считается одним из самых ярких произведений импрессионизма.
Определенный парадокс этой ситуации заключается в том, что сам Дега очень не любил слово "импрессионизм" и никогда не считал себя импрессионистом. Ему и вообще не нравилась распространенная привычка навешивать ярлыки - в особенности, когда речь шла об искусстве. А импрессионисты - ну что, казалось бы общего, мог иметь с ними Эдгар Дега?
В отличие от большинства из них, Дега происходил из обеспеченной аристократической семьи и практически никогда на протяжении жизни не нуждался в деньгах. В противовес большинству из них, Эдгар Дега не отвергал классическую школу живописи с такой яростной и непримиримой непосредственностью - да и начинал он с вполне традиционных крупномасштабных полотен на исторические темы, выставлявшихся в Салоне - хотя и не снискавших особой популярности. Дега с юных лет отличался исключительным мастерством рисунка и тщательной продуманностью композиции - а о многих ли импрессионистах можно сказать то же самое?
Опять же, Дега не любил пленэр, предпочитая ему работу в студии - в то время как прочие импрессионисты предпочитали работать преимущественно на открытом воздухе. К концу своей достаточно долгой жизни (Дега прожил 83 года) художник сознательно дистанцировался не только от импрессионизма, но и от самих импрессионистов, коротая остаток дней в обеспеченном одиночестве.
И все-таки Эдгар Дега был импрессионистом - возможно, самым талантливым из всех. Общим для Дега и других членов этого революционного сообщества был абсолютно одинаковый интерес к современной им повседневной жизни, которую нужно во что бы то ни стало запечатлеть - так, как ты только что увидел и ощутил ее сам.
И точно так же воспринимаются работы Дега зрителем, которые видит перед собой не что иное как "остановленный миг". Тот самый мимолетный и вечно ускользащий миг непостижимо прекрасного бытия, ухватить который способны лишь большие художники, наделенные почти божественной способностью останавливать время.
В этой способности - останавливать время - с Дега не мог сравниться, пожалуй никто. У него был большой опыт в этом деле: в то время как остальные импрессионисты были "помешаны" на свете, Дега во главу угла ставил движение. И, пожалуй, никакое другое движение он не умел "останавливать" так виртуозно, как движение танцовщиц. В свое время запечатленные Дега балетные сценки пользовались необычайной популярностью. Художник в переписке шутливо отмечал, что его называют "живописцем танцовщиц" - как будто ничего другого за необычайно плодотворную карьеру он больше не создал.
Однако, учитывая, насколько яркими и живыми выглядят танцовщицы - кажется, случайно, слепо и наугад выхваченные мастером их жизни, чтобы через секунду вернуться в нее обратно и продолжить движение в танце - успех танцовщиц Дега вполне понятен и объясним. Отметим, за мнимой "случайностью" остановленного момента всегда крылась большая и тщательная подготовительная работа. Как бы ни сложно было в это поверить, но ни в одной из сотен работ Дега нет и намека на экспромт.
Точно так ж в его кружащихся в вихре танца девицах не найдешь и следа тайного или явного эротизма - Дега относился к объекту изображения скорее, как увлеченный и внимательный исследователь, нежели как живой, подверженный плотским слабостям человек. Учитывая свойственный ему перфекционизм, можно не сомневаться, что этот "научный" интерес принимал порой черты священной одержимости.
Когда друзьям или знакомым приходилось бывать у него в студии, Дега, рассказывая об очередной вещи, нередко распалялся, входил в раж и по ходу беседы пытался даже имитировать определенные па или фигуры танца, не забывая сопровождать этот крайне неуклюжий "показ" пространными рассуждениями на тему искусства.
"Голубые танцовщицы" созданы в конце карьеры художника, в то время, когда зрение Дега сильно ослабло, и он намеренно стал укрупнять изображение, работая, по сути, с яркими цветовыми пятнами, особое внимание уделяя общей гармонии картины, и создаваемому ей настроению.
Великолепный колорист, Дега создал свои лучшие по сочетанию и насыщенности цвета работы, уже будучи полуслепым. Яркий калейдоскоп цветных пятен, стоит вглядеться в изображение чуть пристальней, чудесным образом превращается в вихрь стремительного движения, к чему и стремился Дега.
"Голубые танцовщицы" написаны пастелью, которой художник отдавал все большее предпочтение в последние годы жизни. Дега особенно ценил пастель за свежесть цвета, бархатистость фактуры, живую вибрацию штриха - и достиг в ее использовании выразительности и мощности, ни до, ни после него так никем и не превзойденной. Неустанный экспериментатор, он стал использовать обработку написанной картины паром, в результате чего пастель становилась мягкой, и ее можно было растушевать пальцами или кистью.
Чтобы придать пастельным краскам особый блеск, он растворял пастель горячей водой, превращая ее в подобие масляной краски - и колорит его последних работ, достигнутый с помощью беспрестанных экспериментов, стал, как выразился историк искусства Джордж Гамильтон, "последним и величайшим даром художника современному искусству".
Именно беконечно мерцающие переливы цвета и рождают движение танца - которое при виде "Голубых танцовщиц" ощущаешь почти физически. Разумеется, этот шедевр не мог в свое время пройти мимо Сергея Ивановича Щукина, в коллекции которого пастель находилась до 1918 года. Затем, после национализации коллекции, "Голубые танцовщицы" оказались в Государственном музее нового западного искусства, а в 1948 году поступили в Музей искусств им. А. С. Пушкина, где шедевр Дега находится и поныне.
Статьи по теме:
Моне и Мане - так в чем же, наконец, разница, и есть ли она вообще?
Write a comment