Картина "Портрет моего покойного брата" была написана Сальвадором Дали в 1963 году и стала, по словам самого художника, "некоторым облегчением" для него. Что же, творчество, по большому счету, и есть способ разрешения психологических проблем творца, что с готовностью подтвердит всякий, кому приходилось когда-нибудь и что-нибудь "созидать".
Для Дали этот "терапевтический "аспект живописи всегда был очень актуален - художник, как мы знаем, сплошь состоял из комплексов и фобий, уходящих корнями в далекое детство.
Чтобы понять, о каком "облегчении" Сальвадор Дали ведет речь, вспомним истинную историю с умершим братом Дали. Дело в том, что великий гений живописи 20-го века Сальвадор Дали мог бы никогда не появиться на свет - а в том, что это все-таки случилось, "повинен" именно его брат.
Да, да - тот самый Сальвадор Дали, который повсеместно и громогласно заявлял, что его рождение было предначертано звездами и совершенно неизбежно, потому что ему, дескать, была уготована роль "спасителя современного искусства - тот самый Сальвадор Дали мог бы никогда не появиться на свет - если бы не одна печального свойства случайность.
Портрет моего покойного брата - история создания картины
Говоря так, мы вовсе не имеем в виду, что родители художника не хотели его появления на свет, и скажем, просто неумело предохранялись - нет, речь о другом. В семье Дали до появления нашего Сальвадора уже был ребенок - и тоже мальчик, и тоже Сальвадор - который прожил всего 22 месяца и умер в результате острой кишечной инфекции.
Вот тогда-то родители, пребывая в состоянии глубочайшего горя от утраты первенца, и решили возместить эту горькую потерю рождением нового ребенка.
В пользу этой версии свидетельствует простой, но убедительный факт, если мы сопоставим дату смерти первого Сальвадора и дату, когда был зачат "второй" (всем нам хорошо известный), то увидим, что между этими датами всего десять дней разницы.
Так что, если бы не смерть "первого" Сальвадора, то будущий гений сюрреализма, скорее всего, никогда не появился бы на свет - и мир, таким образом, лишился бы сотен бессмертных шедевров!
Однако для самого Дали в этой ситуации изначально была заложена глубокая психологическая травма. Во-первых, он не ощущал себя самостоятельной и полноценной человеческой единицей - но всего лишь копией своего умершего брата.
Опять же, брат его оставил этот мир в совершенно ангельском возрасте, не успев еще проявить дурных качеств, свойственных человеческой натуре - а он, "второй" Сальвадор, продолжал жить, подрастал, устраивал шалости, обзаводился грешками - и тем самым должен был неизбежно выглядеть в глазах родителей хуже своего умершего во младенчестве брата, который так навсегда и остался для них ангелом.
Дали был уверен, что родители любят его как отражение, как бледную и не очень удачную копию того, первого Сальвдора - но он-то был другим! И чтобы заставить родителей понять, что он другой, он не копия, он сам по себе - Сальвадор позволял себе самые эксцентричные выходки, очень живо описанные самим художником в "Тайной жизни Сальвадора Дали"....
Всё это делалось для того, чтобы заявить о себе, как о полноценном самостоятельном человечке. Не исключено, впрочем, что проблема эта была придумана болезненно чутким мальчиком - однако он накрепко убедил себя, что она существует, и эта глубокая уверенность действительно травмировала живописца на всю жизнь.
Впоследствии, во взрослом возрасте, проблема приняла несколько иные формы: Дали, который по мере возрастания славы окончательно уверился в изначальной предначертанности своего появления на свет, не мог не помнить, что, сложись обстоятельства иначе, останься первый Сальвадор жив - его вовсе могло бы и не быть.
Явное противоречие двух установок не давало Сальвадору Дали покоя долгие годы, и то, что он обратился к теме умершего брата, будучи уже 60-летним человеком, служит однозначным тому подтверждением.
Портрет моего покойного брата - описание картины
Картина "Портрет моего покойного брата" выполнена в популярном в те годы жанре "поп-арт" и одновременно напоминает работы пуантилистов, крупнозернистую фотографию и творения Роя Лихтенштейна, который, наряду с Энди Уорхоллом может считаться столпом поп-арта.
За точку, или единицу изображения, взята ягода черешни разных тонов - от почти черных до светло золотых. Из множества этих точек-черешен и складывается напоминающий сильно увеличенное газетное фото образ мальчика, который одновременно является и самим "божественным" Дали, и его умершим "братом-Диоскуром".
Очевидно, что в качестве прототипа Дали использовал не что иное, как фотографический снимок из газеты. Ничего общего изображенный ребенок - отметим, достаточно взрослый - с истинным братом Дали не имеет: тот, как мы помним, умер в возрасте всего 22 месяцев.
Группа воинов внизу справа - отсылка к славным временам сюрреализма, когда Дали славился своим умением создавать "двойные образы". Так и здесь - шлемы воинов на удалении превращаются в те самые точки-черешни, о которых мы уже упоминали.
Интересно отметить складывающееся из черных точек изображение стервятника, который, по словам Дали, напоминает о его умершей матери.
И, конечно же, нельзя не упомянуть о перонажах из картины "Анжелюс" Милле, которые десятки раз в разных вариациях появляются в работах художника. Эту картину Дали считал очень важной в создании своего параноидально-критического метода, и с ней связана прелюбопытная история".
Когда-то, будучи еще молодым и не очень известным, Дали с уверенностью стал заявлять, что на картине "Анжелюс", находившейся в то время в Лувре, изображена вовсе не обычная идиллически-пасторальная сцена вечерней молитвы крестьян, но похороны их ребенка - просто Милле, по каким-то своим причинам, в процессе работы над картиной изменил первоначальный сюжет, закрасив детский гробик и изобразив вместо него корзинку.
Словам Дали в то время (30-ые годы прошлого века) не придали значения - однако позже, когда имя художника набрало вес и сделалось всемирно известным, власти Лувра согласились провести исследования знаменитого полотна Милле. К немалому удивлению выяснилось, что Дали был прав: действительно, Милле переписывал эту часть картины, и первоначально, похоже, вместо корзинки им действитлеьно был изображен гробик младенца!
Так или иначе, речь снова идет о мертвом ребенке - иными словами, об умершем брате Дали, его загробной тени, мучившей живого Сальвадора всю его жизнь. Одержимость Дали картиной Милле следует напрямую связывать с не меньшей одержимостью художника мыслями о своем покойном брате.
Подобно занозе, эти мысли всегда обретались на болезненых задворках сознания, но иногда "выходили из сумрака", начиная донимать Дали особенно сильно. В такие моменты Дали, владевший единственным способом "спасения" - живописью, брался за кисть, и из-под руки его выходил очередной странный, на взгляд непосвященного, шедевр - например, "Болгарский ребенок, пожирающий крысу" (1939).
Мастерски выполненная картина "Портрет моего покойного брата" должна, таким образом, рассматриваться нами не иначе, как очередной сеанс далианской самотерапии.
Статьи по теме:
"Погружение в Театр-музей Дали" - книга-экскурсия
Самая дорогая картина Сальвадора Дали
Write a comment