Картина "Больной ребенок" (57,5 Х 51,4 см; масло, гуашь, картон) была написана Сальвадором Дали в 1921 году и стала одним из нескольких автопортретов, созданный в этот трагический, по причине смерти матери художника, год.
"Больной ребенок", где Сальвадор изобразил себя совершенно непохожим на свой собственный облик - ярчайший пример того, насколько извечная склонность к актерству завладела к тому времени юным художником. Да, в 1920-21 годах Дали уже начал превращать свою жизнь в "театр", на подмостках которого пройдет вся последующая жизнь художника - да и завершится, как известно, в театре - речь о Театре-музее Дали в Фигерасе, где художник доживал остаток своих дней, и где он ныне и похоронен.
Шестнадцати лет от роду юный и крайне одаренный Дали окончательно понял, что "быть художником", и "выглядеть, как художник" - совсем не одно и то же, и второе, пожалуй, будет поважнее, чем первое.
Из дневников Дали очевидно, что к тому времени он научился четко рассчитывать каждый свой жест, слово, деталь одежды таким образом, чтобы они оказывали максимальное воздействие на публику, формируя у окружающих образ "возвышенный и благородный", образ истинного творца, человека не от мира сего, витающего в совсем иных сферах, бесконечно далеких от серого бытия безликой людской массы.
"То, как вы одеваетесь, жизненно важно для успеха, - писал художник впоследствии. - Я редко опускался до стандартной одежды. Я всегда носил униформу Дали". Кроме того, Дали, в подражание любимому Рафаэлю, отрастил длинные волосы, дополнил их бакенбардами, и, вкупе с черной широкополой шляпой, большущим шейным платком и прочими "нестандартными" атрибутами, действительно выглядел "необыкновенно", как, собственно, и намеревался.
Ставшее насущной потребностью стремление интриговать, пугать, привлекать и озадачивать публику не могло не проникнуть и в его картины - что в полной мере относится и к "Больному ребенку". Картина, которая имеет второе название "Автопортрет в Кадакесе", изображает кого угодно, но только не Сальвадора Дали - все из тех же, озвученных нами выше, соображений.
Для начала вспомним, как юный Сальвадор Дали выглядел в те годы на самом деле. Бронзовая, с оливковым оттенком, кожа, прямые иисиня-черные волосы, тонкие и правильные черты лица, голубые глаза, стройная фигура, которой лишь слегка недоставало мощи, чтобы назвать ее атлетической, 170 см роста - юный Дали был красив, нравился девушкам и прекрасно знал о своей красоте.
А теперь оборотимся к "Больному ребенку", то есть, якобы автопортрету Дали и спросим себя: кого мы видим перед собой? Ответ очевиден: весьма странное, очевидно нездоровое и находящееся на излечении от условной болезни (о чем свидетельствует набор предметов на столике), бледное, как смерть, существо, с неестественно длинными пальцами, напоминающими, скорее, когти хищной птицы, или, как вы сами, должно быть, уже подумали - вампира!
Конечно же, вампира! А разве можно себе представить образ более загадочный, завораживающий, страшащий и притягиващий одновременно? Вспомните очень успешный фильм 1993 года "Интервью с вампиром", где в главных ролях снялись Том Круз и Брэд Питт - главные голливудские красавцы - и вы поймете, что не одному Дали приходило в голову использовать сексуальную притягательность этого образа.
Впрочем, в этом совршенно "фрейдистском" (задолго до плотного знакомства с Фрейдом) автопортрете Дали речь не только о сексе. Здесь, как несложно заметить, юный Сальвпадор указывает и на трагизм положения истинно творческого человека, который томится в плену окружающей его беспросветной обывательской серости. Птица в клетке в левом верхнему углу картины - слишком явно читаемая аллегория, чтобы ее проигнорировать.
Интересно, что "больной ребенок", вызывающий определенную жалость, выглядит вполне безмятежно и даже, кажется, находит удовольствие в своем положении. Точно также он кажется беззащитным и хищным одновременно: пальцы-когти красноречиво свидетельствуют о том, что за внешней слабостью скрывается агрессия, которую, от греха подальше, лучше не провоцировать.
Интересно, что для раскрытия своего внутреннего образа Дали с легкостью жертвует внешним - но это как раз логично: при всем своем нарциссизме превалирование духовного над телесным никогда не оспаривалось художником.
Забавно осознавать, что все "ужимки и позы" Сальвадора Дали никоим образом не отменяли одного очевидного факта: Дали действительно был подлинным и очень одаренным художником уже в те годы - таким уж он уродился.
Write a comment