В барселонском приморском районе Эль Борн (Ла Рибера), есть небольшая улочка, которая называется Canvis Vells - что можно, слегка модифицировав, перевести с каталанского как "Старые Менялы". Чтобы понять, как возникло это название и с каким видом коммерческой деятельности было связано, придется перенестись в далекое Средневековье.
В те времена Барселона уже была крупным международным портом, что означало, что в городе всегда хватало иноземных моряков с самой разной валютой, которую требовалось приводить к общему знаменателю - то есть, к валюте местной, чтобы гости во время стоянки корабля в порту имели возможность воспользоваться различными барселонскими благами (таверны, публичные дома и пр.)
Это более чем понятно - мы и сегодня, отправляясь, скажем, из США в Испанию, меняем доллары на евро. Вот только разница между "сегодня" и Средневековьем заключается в том, что в наши дни мы проделываем эту операцию в солидном офисе банка, а в те времена обмен происходил прямо на барселонской улице Canvis Vells, где сидели порядка десяти барселонских "banqueros" - предпримчивых горожан (поначалу преимущественно еврейской национальности), которые осуществляли обменные операции на деревянных скамьях, именуемых "bancа". Думаю, теперь понятно, откуда происходят нынешние "банк" и "банкир".
Вот такими были эти первоначальные банки, называвшиеся "taulas de canvis": скамейка посреди грязной многолюдной улочки, на которой подозрительный мужичок-банкир осуществляет денежные операции в отношении кровно заработанной тобой валюты - а ты стоишь рядом, хлопаешь наивными иностранными глазами и безуспешно пытаешься понять, надули тебя или нет.
Очень скоро эти барселонские банкиры расширили спектр своих услуг и стали заниматься не только обменом, но и всеми, по сути, видами банковских операций, известными нам сегодня - причем, клиентами их были уже не только "залетные" морячки, но и местная барселонская публика.
Финансовая деятельность всегда основывалась на доверии, которое банкиры оказывают своим клиентам, и наоборот. В то время коммерческие операции осуществлялись между отдельными лицами без какого-либо вмешательства со стороны государственных органов, за исключением необходимости предварительного получения лицензии менялой-банкиром.
И только лишь в том случае, когда этот прото-банкир совершал совсем уж явное мошенничество, и, возможно, далко не однажды, и тому имелись стопроцентные неопровержимые доказательства, Мэрия Барселоны наказывала его.
О жульничестве такого "горе-банкира" прилюдно и громогласно сообщалось на одной из городских площадей, а затем городской палач с помощью своего страшного топора прилюдно же ломал скамью такого банкира-мошенника. Сломанная скамья - "banca rota". Думаю, вы уже догадались, каким образом возник всем сегодня известный термин "банкротство".
Проштрафившихся банкиров на время лишали права заниматься валютными операциями, однако по истечении определенного срока они вновь могли выправить лицензию, внести депозит, который стали требовать за открытие этого бизнеса в Мэрии Барселоны - и снова предаться сладкому банковскому делу.
Правда, таким, "имеющим судимость", банкирам пути на на улицу Canvis Vells уже не было, им разрешалось вести бизнес на расположенной тут же, под прямым углом, Canvis Nous (Новые Менялы).
Поскольку со временем количество мошенников и, соответственно, банкротств, только увеличивалось, и страдали от этого в первую очередь совершенно никак и ничем не защищенные клиенты, решено удвоить залог, требуемый для открытия обменного пункта, и ужесточить наказание для мошенников - так, в особых случаях и в качестве исключительной меры, для банкиров было предусмотрено обезглавливание.
Самый известный случай произошел с некогда могущественным Франсеском Кастельо, который, разорившись после провала ряда рискованных коммерческих операций, в которых он участвовал в восточном Средиземноморье, был казнен в 1360 году на площади Канвис-де-Мар за то, что не смог выполнить свои финансовые обязательства.
Примечательно, что вскоре после этого знаменательного события, в 1397 году, на том же месте была построена Llotja (Биржа), в здании которой и разместился первый публичный банк Европы - что примитивная Ллотья (Лонья) была построена на том же месте несколько лет спустя, в 1397 году, и что именно там была основана Taula de canvis i Comuns Dipòsits de Barcelona - первый публичный банк Европы.
Taula de canvis, открытый в феврале 1401 года, выступал в качестве финансового агента как муниципалитета Барселоны, так и Женералитата (правительства Каталонии). В учредительном уставе его создатели – Гильем-Рамон Колом и Микель Рура – уже указали, что основными задачами этого банка будет управление погашением большого муниципального долга и сбор различных муниципальных налогов. После 1413 года банк стал депозитарием и управляющим фондами Женералитата, а также основным местом обмена валюты, что было важной услугой в коммерческих операциях того времени.
Барселонская Taula de canvis положила начало так называемому "Кодексу Барселоны" — своду обязательных правил в финансовых операциях. И его значение было настолько велико, что через несколько лет аналогичные учреждения открылись в разных городах Короны Арагона.
Первым из них был тот, который был учрежден магистратами города Валенсии в октябре 1407 года, за которым вскоре последовали магистраты Жероны, Майорки, Таррагоны и Серверы. А вскоре после этого, в 1408 году, в Генуе появился Банко ди Сан Джорджио, также нацеленный на финансирование муниципалитета.
Taula de canvis был депозитным банком, организация которого была аналогична организации частных банковских домов того времени. Главное отличие заключалась в том, что его управление и администрация контролировались муниципалитетом Барселоны, а сохранность депозитов гарантировались властями как Барселоны, так и Каталонии.
Администраторы назначались ежегодно Consell de Cent (Советом Ста, то есть, Мэрией Барселоны) и были обязаны поддерживать резервный фонд в размере не менее тридцати процентов для удовлетворения потребностей в денежных средствах. Открытие Taula de canvis не привело к исчезновению частных банков, а, скорее, к конкуренции с ними, хотя муниципальные власти неоднократно испытывали искушение превратить его в эксклюзивный или центральный банк, который заставил бы частные банки хранить в нем свои резервы.
В 1468 г. ему пришлось приостановить выплаты. Война 1462-1472 г.г. между королем Арагона Иоанном II и Генеральной депутацией за политический контроль над княжеством привела к тому, что большая часть активов Таулы была направлена на приобретение зерна и проведение работ в порту. Главной причиной банкротства стал тот факт, что город Барселона слишком уж чрезмерно прибегал к кредитам и что все его вклады, как и риски по вкладам, были сосредоточены в одном единственном банке.
Вкладчики внезапно поняли, что и государственный банк, подобно частным организациям, вполне в состоянии обанкротиться или, если хотите, кинуть своих граждан. Кредиторам было предложено обменять долг на ценные бумаги под пять процентов годовых, которые не были полностью амортизированы до 1575 года, более века спустя. Подобным же образом и по очень похожим причинам в 1419 году была ликвидирована Таула Валенсии, а в 1444 году в Генуе обанкротился банк Сан-Джорджио.
Открытие Taula de canvis, как показала практика, вовсе не стало панацеей от банковского кризиса. В конечном итоге это оказалось недальновидным решением, разработанным в интересах муниципалитета, а не граждан. Иммобилизация крупных капиталов нанесла ущерб денежному обращению в тот момент, когда оно было очень необходимо, а кроме того, государственные гарантии вкладов и концентрация риска в одном единственном месте в конечном итоге сделали систему нежизнеспособной.
Write a comment