Знаете ли вы, что Сальвадор Дали, при жизни широко известный своими чудачествами, отличился и после смерти? У каталонского художника не одна, а целых две могилы, причем, в какой именно из них он пожелал упокоиться сам - вопрос, который и по сей день остается весьма спорным. Об этом мы сегодня и побеседуем.
Вторая могила Сальвадора Дали
В Театр-музей Сальвадора Дали в Фигерасе приходят свыше миллиона человек ежегодно. И многие из этих пришедших, оказавшись на сцене театра-музея и делая фотографии, даже не подозревают, что стоят при этом на могильной плите, под которой, в двух гробах, помещенных, по "приципу матрёшки", один в другой - цинковом и дубовом - и покоится забальзамированное тело Сальвадора Дали.
"Лежит, как живой" - говорят в таких случаях. Недавняя эксгумация останков художника позволила убедиться в том, что Нарсис Бардалет (медик, бальзамировавший тело "божественного Дали"), сделал свою работу на пять с плюсом. Догадаться человеку постороннему, что он "топчется" по могиле Дали, на самом деле сложно - на массивной каменной плите нет ни одной надписи, которая свидетельствовала бы о том, что под нею кто-то лежит.
Понимание приходит позже, когда люди оказываются уровнем ниже, под сценой, и попадают в затемненное помещение крипты - там на стене, которая в то же время является боковой стенкой усыпальницы художника, присутствует еще одна плита, где в камне выбита следующая надпись:
Salvador Dali i Domenec
Marques de Dali de Pubol
1904 - 1989
Да, родившийся сыном простолюдина, Дали умер носителем высокого аристократического титула, который был дарован ему королем Испании сразу после смерти Галы.
Так король надеялся вернуть художника к жизни - он знал, с каким трепетом относился Дали к аристократам по крови. Забегая вперед, скажем - королевский дар не помог.
Оправиться после смерти жены Дали уже не сумел - и после семи мучительных лет одиночества, превратившихся для мгновенно одряхлевшего Дали в затяжную пытку, наконец, умер, после чего был положен под сцену и купол созданного им самим Театра-музея.
Забальзамированный, обряженный в нарядную тунику, на которой вручную золотом были вышиты его инициалы, корона маркиза и двойная логарифмическая спираль, Дали лежит в самом центре своего музея, который, в свою очередь, по словам самого Дали, является ни чем иным, как "меккой мирового искусства".
Прямо над ним - знаменитый прозрачный купол, своим фасетчатым строением напоминающий глаз мухи: а мухи, по мнению Дали, это Музы Средиземноморью и проводники вдохновения. Так что место для захоронения Дали, кажется, выбрал самое правильное. Лучшего и желать нельзя, верно?
Так-то оно так - вот только в том, что это место "выбрал" сам Сальвадор Дали, возникают определенные сомнения. Ведь есть и "первая" могила Дали - та самая, которую, он подготовил сам, а впоследствии не раз заявлял близким ему людям о своем желании быть похороненным именно там - то есть, в склепе замка Галы в Пуболе.
Первая могила Сальвадора Дали
Для того, что все стало более понятным, перенесемся в май 1982-го. Гала находилась в это время при смерти, и ни у кого не возникало ни малейших сомнений в том, что вот-вот она покинет юдоль земную - даже сам Дали, кажется, принял эту мысль и почти смирился с ней.
В середине мая, когда надежда на выздоровление Галы исчезла окончательно (не будем забывать, ей было 88), Дали распорядился подготовить склеп в замке Пуболь, который он подарил жене в конце 60-хх.
Вот тогда-то и появилась та самая, "первая" могила Дали, в которой он и желал упокоиться после своей смерти - рядом с женой.
Всю жизнь они прожили в глубокой и неразрывной связи друг с другом - поэтому желание это было более чем естественным - да так всеми и воспринималось.
Не раз и не два Дали в разговорах с близкими ему людьми даже делился планами насчет устройства пышного общего саркофага, а однажды даже высказал пожелание, чтобы после того, как он ляжет рядом с супругой, их руки соединили бы в вечном союзе - звучит довольно жутковато, зато вполне отражает настрой и ход мыслей Дали.
Гала желала быть похороненной только там, более того - она и умереть хотела бы в замке, однако вышло по-другому. Скончалась она в Порт-Льигате, в субботу, в 6 утра - крайне неудачное время для смерти! Почему "неудачное"? Потому что суббота. Без справки из мэрии везти ее тело в замок в Пуболе, где его должны были забальзамировать и предать земле, было нельзя. Поэтому в последний свой путь Гала отправилась в обход закона - как собственно, и жила, постоянно скрывая доходы от налоговой службы.
Поэтому перевозили в Пуболь ее как живую, усадив на заднее сиденье купленного в Монако кадиллака. Рядом находилась сиделка с заранее приготовленной речью на случай, если их остановит полиция: дескать, госпожа была жива, мы везли ее в больницу, и вот, пожалуйста - прямо в дороге она скончалась. С полицией, однако, все обошлось. Тело Гала привезли в Пуболь, забальзамировали, обрядили в ярко-красное платье от Диор, в котором она сама еще при жизни выказывала желание быть похороненной - и уложили в склеп.
Смерть жены запустила в Дали ужасающий механизм саморазрушения, за пару недель превративший его в беспомощного трясущегося старика. Какое-то время Дали пытался уморить себя до смерти, отказываясь от пищи и воды - однако жажда жизни все-таки победила.
Но длительное обезвоживание привело к тому, что в дальнейшем художника поили и кормили через трубки, вставленные в нос и в рот: пищу в обычном виде организм Дали уже не принимал. Художник практически полностью утратил дар связной речи и самоизолировался от внешнего мира, категорически не желая никого видеть.
Если быть более точным, художник не хотел, чтобы его видели таким. Это поручение Дали выполнялось буквально и неукоснительно. Вообще, с момента смерти Галы (июнь 1982) и до смерти самого Дали за всего действия и контакты с внешним миром отвечали три человека, которых СМИ быстро окрестили "хунтой", или "троицей ангелов-хранителей", и обвиняли их в том, что эти подозрительные "ангелы" чуть ли не похитили Дали, держат его взаперти и навязывают беспомощному больному старику свою жестокую волю.
Не думаю, что дело обстояло именно так - Дали, как я сказал, прежде всего сам не хотел, чтобы мир видел его в таком раздавленном и жалком состоянии. Тем не менее, фактом остается факт - эти три "ангела" были наиболее близки к Дали в последние годы его жизни, и именно они отвечали за связь Дали с внешним миром.
Вот их имена: Мариа Лорка (мэр Фигераса), Антонио Пичот (директор Театра-музея Дали) и Робер Дешарн (секретарь Дали). Считалось, что только они, и никто более, в состоянии понять ту совершенно нечленораздельную речь, которой Дали иногда пытался изъясняться - в особенности, в последние годы.
Я намеренно рассказываю об этом подробно, поскольку это имеет самое непосредственное отношение к предмету нашего разговора.
В январе 1989-го стало понятно, что дни Дали сочтены. Артуро Каминада (водитель и дворецкий Дали, находившийся в услужении Маэстро 43 года), начал готовить склеп в замке Пуболя к захоронению.
Повторюсь - ни у кого не возникало и тени сомнения в том, что такова воля Дали - он озвучивал это желание множество раз и, как мы уже убедились, сам распорядился подготовить место своего будущего захоронения рядом с Гала.
Поэтому настоящим громом среди ясного неба стала пресс-конференция в середине января в Фигерасе, устроенная по инициативе мэра города - того самого Мариа Лорки, который, по его словам, намеревался сообщить что-то крайне важное.
И сообщил! Заявление его стало настоящей сенсацией. По словам Лорки, еще 1 декабря Дали, жестом попросив всех выйти из больничной палаты, подозвал Лорку к себе ближе, и, по словам мэра, высказал "ясное и отчетливое желание быть похороненным не рядом с Галой в Пуболе, а под сценой своего Театра-музея".
На вопрос, почему он не сообщил об этом общественности сразу же, Лорка скромно ответил, что не желал будоражить вышеупомянутую общественность заранее, тем более, что еще оставались шансы на выздоровление Дали - пусть и самые мизерные. Сказанное Лоркой настолько противоречило общеизвестным намерениям Дали, которые тот многократно озвучивал ранее, что Лорке никто не поверил.
Тем не менее, Мария Лорка был одним из "троицы ангелов-хранителей", и одним из трех людей на Земле, которые, как считалось, понимают нечленораздельное бурчание художника. Если бы два других члена "троицы" - Антони Пичот и Робер Дешарн - подвергли слова Лорки сомнению или заявили бы прямо, что это ложь - Дали был бы похоронен в Пуболе.
Однако и Пичот, и Дешарн противоречить словам Лорки не стали - то есть, согласились с их подлинностью. Но вот вопрос - не были ли они лично заинтересованы в этом? А вот ответ - были! И Лорка, и Пичот, и Дешарн - каждый по-своему. Лорка, как мэр города, в котором похоронен Дали; Пичот - как директор музея, в котором похоронен Дали, а Робер Дешарн - как человек, очень хорошо нажившийся на Дали, причем - не самым честным способом.
Пичот и Лорка пркрасно об этом знали, наверняка, многое могли бы об этом рассказать, будь у них такое желание - поэтому спорить с ними вовсе не входило в его планы. Сам Дали, как я сказал уже, был совершенно некоммуникабелен - ему оставалось жить считанные дни.
Никто - совершенно никто! - не верил словам Лорки, и никто - абсолютно никто! - не смог опровергнуть его заявление. Так и вышло, что Сальвадор Дали упокоился не в той могиле, которую подготовил для себя сам еще при жизни. А уж соответствовало ли это его собственному желанию - до сих пор не известно. Тайна, которую Дали унес с обою в могилу. Впрочем, мистицизм Дали мчитал одной из главных составляющих творчества - так что это вполне в его духе!
Статьи по теме:
НАШ АВТОРСКИЙ ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ТЕАТРУ-МУЗЕЮ
Write a comment